Обладаю умением изменять пространство и время,
Выходят из строя разом все камеры наблюдения,
Если на них засняты улики моего преступления,
И засуньте себе поглубже своё народное мнение.
Эти строки написал Noize MC пятнадцать лет назад — после аварии на Ленинском проспекте в Москве при участии «лукойловского» мерседеса с мигалкой.
В «тучные десятые» спецсигнал автомобиля был еще одним символом успеха, знаком того, что жизнь удалась — и на работе, и дома, и по пути с работы домой.
С мигалками боролись, их высмеивали и запрещали, но искоренить так и не смогли. Официально их было меньше всего после указа президента об ограничении общего числа разрешенных мигалок, по всей стране — порядка 500 штук. Но, как известно, все равны, но некоторые равнее. И количество проблесковых маячков снова стало расти.
В конце лета 2025 года Владимир Путин подписал закон, уточняющий порядок действий при приближении автомобилей с включенными проблесковыми маячками синего и красного цветов и специальным звуковым сигналом.
Если коротко, теперь над уступить полосу при проезде ЛЮБОГО транспорта с включенным спецсигналом. И без разницы, кто там внутри — маститый режиссер-государственник, любовница главы банка, вице-президент какой-нибудь нефтяной компании или ветеран.
«Черные колесницы», о которых пел Noize MC, возвращаются на дороги.
«Новая газета Европа» вспоминает историю мигалок в России эпохи Путина.
Кейс Евдокимова — Щербинского
7 августа 2005 года. 9:20 утра по Москве. На трассе М-52 «Чуйский тракт» Бийск — Барнаул произошло столкновение. Мерседес губернатора Алтайского края, артиста Михаила Евдокимова, на скорости свыше 140 километров в час обгоняет «Волгу». После обгона губернаторское авто не успевает вернуться на свою полосу, но пытается обойти слева «Тойоту Спринтер». Та поворачивает на перекрестке влево. Чтобы избежать столкновения, водитель губернаторского мерседеса также резко вывернул руль влево. В результате мерседес, задев «Тойоту» по касательной, вылетел в кювет (согласно материалам уголовного дела, скорость была 149 км/ч) — как утверждали очевидцы, автомобиль около 20 метров летел над обочиной. По периметру машины сработали подушки безопасности, однако от мощного удара их разорвало.
Водитель губернатора, сам Евдокимов и его охранник погибли на месте. Из пассажиров мерседеса выжила лишь супруга артиста Галина, получившая тяжелые травмы. Водитель «Тойоты» и его пассажиры не пострадали.

Губернатор Алтайского края Михаил Евдокимов после выступления в прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы», Москва, 6 апреля 2005 года. Фото: Алексей Куденко / Коммерсантъ / Sipa USA / Vida Press
В роковую случайность, повлекшую гибель губернатора, не верили ни его друзья и близкие, включая жену, ни сторонние наблюдатели. Как писали федеральные СМИ, незадолго до гибели Евдокимов конфликтовал с краевыми органами внутренних дел. Он пытался бороться с коррупцией, связанной, вероятно, с контрабандой (в том числе наркотиков) с территории соседнего Казахстана. В ответ алтайские правоохранители забрали у губернатора машины сопровождения. Произошло это незадолго до трагедии.
«Экипаж сопровождения ГИБДД рядом с машиной губернатора отсутствовал. Михаил Евдокимов, как известно жителям края, предпочитал быструю езду: “Мерседес-500” с госномером “О 100 ОО”, который ему достался от предыдущего руководителя края, двигался по трассе со скоростью примерно 200 километров в час», — писала «Российская газета».
Жена политика уверена, что гибель Евдокимова не была случайной и те, кто забрал машины сопровождения, «отлично знали», с какой скоростью губернатор ездит на своем мерседесе. Аркадий Вольский в телевизионном интервью (документальный фильм Леонида Якубовича «Последние 24 часа. Михаил Евдокимов») вспоминал, что незадолго до гибели Евдокимов сказал ему: «Меня, наверное, шлепнут».
Следствие не проводило проверок альтернативных версий, столкновение признали «обычным ДТП».
Главным и единственным виновником признали водителя «Тойоты Спринтер», жителя Алтайского края Олега Щербинского. В отношении него возбудили уголовное дело по факту нарушения правил дорожного движения, повлекшем гибель трех человек: Щербинский не пропустил губернаторскую машину с проблесковым маячком, чем и спровоцировал трагедию.

Автомобиль Toyota, принадлежащий Олегу Щербинскому, увозят на эвакуаторе с места автокатастрофы, Барнаул, Алтайский край, 7 августа 2005 года. Фото: Андрей Каспришин / Коммерсантъ / Sipa USA / Vida Press
В феврале 2006 года Зональный районный суд Алтайского края приговорил Олега Щербинского к четырем годам колонии-поселения.
Суд оставил без внимания доводы защиты, утверждавшей, что Щербинский просто не успел увернуться от автомобиля Евдокимова, ехавшего со скоростью около 200 километров в час.
Водителя взяли под стражу в зале суда.
«Но Щербинский не создал помех никому. Никому, кто ехал бы с соблюдением правил. И даже тем бы не создал, кто лихачил бы, ехал не 90 км в час, как положено, а 120–140. Но не тем, кто ехал как сумасшедший, — писал автомобильный эксперт, обозреватель “Новой газеты” Юрий Гейко. — Господа випы привыкли к тому, что законам юридическим они неподвластны. Но когда они нарушают законы дороги, начинают действовать законы природы — их даже випам игнорировать не дано.
И еще они привыкли к машинам сопровождения. Это не те большие черные джипы с сиренами и мигалками, которые сзади их сопровождают. А те, которые впереди расчищают им дорогу. И готовы спихнуть в кювет любого, кто замешкается, не посторонится, кто встанет у них на пути. А тут сопровождения не было. А водитель привык быстро ездить. Причем по встречным».

Водитель автомобиля Toyota Олег Щербинский (в центре), признанный виновным в гибели губернатора Алтайского края Михаила Евдокимова, Барнаул, Алтайский край, 3 февраля 2006 года. Фото: Валерий Титиевский / Коммерсантъ / Sipa USA / Vida Press
С несправедливого дела против Щербинского в России началась борьба автомобилистов против чиновничьих мигалок. Сразу после приговора в 22 городах России прошли стихийные акции протеста.
Государственная машина сдала назад. Весной 2006 года Судебная коллегия по уголовным делам Алтайского краевого суда отменила приговор Олегу Щербинскому и прекратила уголовное дело в связи с отсутствием в его действиях состава преступления. В тот же день он был освобожден.
Судью, выносившую первый приговор, дисквалифицировали решением квалификационной коллегии Алтайского краевого суда.
Пожалуй, кейс Щербинского стал единственным в истории современной России времен Владимира Путина, когда рядовой водитель выиграл против мигалки.
«Синие ведерки»
Тогда же, в 2006 году, на фоне скандала, связанного с делом Щербинского, впервые была озвучена идея создания «Общества синих ведерок», участники которого впоследствии объединятся для борьбы с мигалками, произволом чиновников и хамством на дорогах.
Еще во время суда над водителем «Тойоты» правозащитник и активный борец за права автомобилистов Алексей Дозоров установил на крыше своей машины детское синее ведерко, так напоминающее проблесковый маячок, и прокатился с ним вокруг Кремля. Поначалу ГИБДД оштрафовала Дозорова и на 100 рублей, составив протокол «за нарушение правил перевозки грузов». «Я успешно его обжаловал — протокол был отменен “за отсутствием события административного правонарушения”. Решение суда активисты общества “Ру_ведерко” скопировали и возят при себе для предъявления инспекторам ГИБДД», — рассказывал спустя годы активист.
Одновременно в 2006 году известный уральский автомобильный правозащитник Кирилл Форманчук накануне съезда «Единой России» в Екатеринбурге повесил на свою машину вместо госномеров табличку «Медвед 01 rus» и установил на крыше авто похожий на мигалку предмет, назвав его холодильником. Он сделал это также в знак протеста против злоупотреблений властей и местного ГИБДД. Форманчука неоднократно задерживали, избивали, угрожали. Сам «холодильник» у него конфисковали.
Суд, который признал предмет световым маяком, несмотря на отсутствие в нем лампочки, постановил его уничтожить и присудил владельцу штраф, который, впрочем, Форманчук так и не выплатил.
Все эти протестные действия отдельных российских водителей возымели эффект: количество мигалок решено было сократить с семи тысяч до тысячи.

Руководитель московского отделения Комитета по защите прав автомобилистов Алексей Дозоров (слева) во время пикета общества «Синие ведёрки» против ДТП с участием автомобилей с мигалками, Кутузовский проспект, Москва, 29 января 2011 года. Фото: Александр Щербак / Коммерсантъ / Sipa USA / Vida Press
Газета выступила
Впрочем, борьба с мигалками началась в обществе еще раньше. «Новая газета» еще за пять лет до «дела Щербинского» вместе с сайтом
«Автомобили в России» (на форуме в начале 2000 года были зарегистрированы около 145 тысяч человек) мониторили нарушения на дорогах с участием вип-автомобилей. Так появилась всероссийская акция «Нет мигалкам на дорогах!».
«Мы боремся не с отдельными персоналиями и не работаем по политическому заказу. Мы просто выступаем от лица всех тех водителей, которым мешают безопасно передвигаться по городу сидящие за тонированными стеклами под прикрытием спецсигналов», — сообщала «Новая газета». В своих обзорах журналисты подчеркивали, что «поездки Владимира Владимировича Путина за пределы Кремля уже давно сопровождаются не только важными заявлениями из области политики и экономики, но и многочасовыми пробками. Именно они — важнейшее политическое заявление новой власти» (за 25 лет ничего не изменилось. — Прим. ред.). Журналисты призывали чиновников добровольно отказываться от проблесковых маячков. Одним из первых свою мигалку сдал тогда еще депутат, а позже банкир Александр Лебедев. В импровизированном музее в редакции на Чистых прудах хранилось порядка полутора десятков добровольно сданных маячков.
Спустя пять лет «Новая газета» запустила акцию «Я пропускаю пешеходов», целью которой заявлялось «сделать вежливость на дорогах модной» и «доказать, что Москва ничем не хуже других европейских столиц, в которых пешеход не атрибут дорожного движения, а его полноправный участник».
Акция проводилась совместно со столичным ГИБДД. Участники наклеивали на машины специальную светоотражающую «зебру». Впрочем, массовой акция не стала. А на вежливость стали влиять штрафы за непропуск пешеходов.
К теме мигалок российские независимые медиа активно вернулись в конце 2009 года. Тогда газета «Ведомости» и радиостанция «Серебряный дождь» организовали акцию «Охота на мигалки». Любой желающий мог сфотографировать автомобиль неэкстренных служб с установленным проблесковым маячком и отправить фотографию в редакцию. Непременным условием было то, что на фото должен быть читаемый номерной регистрационный знак. Рассказы рядовых автомобилистов можно было слушать в программе… «Соловьиные трели» на «Серебряном дожде» (ее вел Владимир Соловьев). Цель этой акции была понять, кто и на каком основании использует мигалки.
Журналисты опирались на указ Путина от 2006 года, согласно которому количество автомобилей со спецсигналами не должно превышать 1000.
Поддержать независимую журналистику
Независимая журналистика под запретом в России. В этих условиях наша работа становится не просто сложной, но и опасной. Нам важна ваша поддержка.
К весне 2010 года журналисты насчитали 1201 проблесковый маячок, установленный сверх положенных по закону. Итогом акции стало открытое письмо «Ведомостей» министру МВД Нургалиеву. Однако ответил прессе не он, а главный государственный инспектор безопасности дорожного движения России Виктор Кирьянов. Чиновник признал, что часть сфотографированных автомобилей действительно незаконно используют спецсигналы, и пообещал, что те будут наказаны.
Но никто наказан не был. К лету 2010 года «Ведомости» насчитали уже 1300 штук сверх положенных по закону спецсигналов. И это на фоне трагедии, случившейся как раз в этот год на Ленинском проспекте в Москве.
«Дело Лукойла»
Утром 27 февраля 2010 года на Кутузовском проспекте произошло сложное ДТП. Столкнулись мерседес с мигалкой и «Ситроен». В машине «Ситроен» находились врачи-акушеры Ольга Александрина и Вера Сидельникова. Женщины погибли на месте. Пассажиром мерседеса оказался вице-президент «Лукойла» Анатолий Барков. Он, его водитель и охранник не пострадали. Свидетели сообщали, что лукойловский автомобиль, оборудованный спецсигналом, выехал на встречку. Однако все улики были уничтожены. Видеозаписей с камер видеонаблюдения, которые зафиксировали момент столкновения, не было. Кроме того, сразу после аварии на мерседесе были заменены номера.

Цветы, оставленные на месте автокатастрофы с участием Анатолия Баркова, Москва, 10 марта 2010 года.Фото: Александр Натрускин / Reuters / Scanpix / LETA
Несмотря на показания свидетелей и результаты независимой экспертизы, следствие признало виновной в аварии погибшую Ольгу Александрину.
Всё это вызвало бурную негативную реакцию в обществе. Звучали призывы к бойкоту нефтяной компании. Среди автомобилистов стали распространяться стикеры «Я не заправляюсь на “Лукойле”». Музыкант Noize MC записал песню «Мерседес S666»:
«Я существо высшего порядка
Мне не знакомы проблемы, не решаемые взяткой
Мне не известны люди, чьи жизни важней моих интересов
Меня не парит, что там обо мне напишет пресса
Если ты встал на пути моего мерседеса
При любом раскладе ты — виновник дорожно-транспортного замеса.
Мерседес S666
Прочь с пути, плебей, под колёса не лезь
Жалкая чернь, трепещи — на трассе патриции
Мы опаздываем в ад, дорогу колеснице!
Обладаю умением изменять пространство и время
Выходят из строя разом все камеры наблюдения
Если на них засняты улики моего преступления
И засуньте себе поглубже своё народное мнение».
Песня Noize получила эмоциональный отклик у многих пользователей сети. Ее текст напечатала на первой полосе «Новая газета». Однако текст песни оскорбил народного артиста России Льва Лещенко. Он написал полное возмущения письмо на имя главного редактора издания Дмитрия Муратова. В письме певец сыпал фактами трудовой биографии вице-президента «Лукойла» и рассказывал о его заслугах. Вскоре выяснилось, что Лещенко регулярно выступал в «Лукойле» на корпоративах, является автором гимна компании и дружит с отдельными сотрудниками высшего звена. Кроме того, как писал Forbes, для возглавляемого Лещенко театра эстрадных представлений «Музыкальное агентство» партнерство с «Лукойлом» было на тот момент основным источником заработка. Правда, об этом в письме в «Новую» заслуженный певец не упоминал.
«Я часто выступаю перед нефтяниками, знаком не понаслышке с их нелегким трудом, — беззастенчиво отмечал в письме Лещенко,— знаю многих руководителей «ЛУКОЙЛа».
Анатолия Баркова он называл «чрезвычайно порядочным и скромным человеком», который «заслуженно занимает свой высокий пост в одной из крупнейших нефтяных компаний нашей страны».
Письмо Лещенко с дифирамбами быстро превратилось в мем. На фоне произошедшей трагедии и обвинения погибших женщин оно выглядело верхом цинизма.
Спустя полгода после аварии глава московской милиции Владимир Колокольцев заявил: вины водителя мерседеса не выявлено, по итогам расследования виновной является Александрина. Noize (погибшая врач была сестрой его близкой подруги) откликнулся новой песней — «Mercedes 777». В клипе вице-президент «Лукойла» теперь предстал в виде ангела во плоти, а рядом с ним в мерседесе — Лев Лещенко… Заслуженный артист России на этот раз сообщать о своем возмущении не стал.
Спустя еще три года Гагаринский суд Москвы официально признал погибшую Ольгу Александрину виновной в ДТП на Ленинском проспекте. Свидетели защиты — в основном водители, которые видели, как произошло ДТП, — рассказывали в суде о том, что передние колеса мерседеса «Лукойла» находились на разделительной полосе, а задняя часть автомобиля — на крайней левой полосе движения в сторону центра. Однако судья Ольга Зелдьина заявила, что к показаниям этих свидетелей «суд относится критически» и «считает их несостоятельными».
Раскритиковала судья как «непрофессиональный» и независимый доклад, подготовленный физиком Юрием Антиповым. Согласно его выводам, водитель мерседеса хотел обогнуть пробку и выехал на встречную полосу.
Мосгорсуд признал решение законным. Оставшейся сиротой двухлетней дочке Ольги Александриной (папа умер вскоре после трагедии с женой) «Лукойл» (во всяком случае публично) помогать не стал.
Лев Лещенко продолжил выступать на корпоративах компании, а на своем официальном сайте размещал интервью с самим собой, в которых признавался в любви «Лукойлу» и его «ребятам» за то, что «не раз выручали».
«Синие ведерки»
ДТП на Ленинском проспекте привело к созданию «Общества синих ведерок».
В апреле 2010 года журналист Сергей Пархоменко в своем блоге на сайте проекта «Сноб» предложил сагитировать как можно большее число водителей прицепить на крыши их машин детские синие ведерки, похожие на проблесковые маячки. По его задумке, это должно было способствовать тому, чтобы «идиотизм мигалконосительства стал всем еще более очевиден».
«По-моему, это совершенно гениальная идея, — отмечал Пархоменко. — Вот глядите: некий водитель попросил у своего пятилетнего сына напрокат синенькое ведерко для песочницы. По размеру — как раз такое же, как стандартный фонарь мигалки с крыши обычного членовоза. И прицепил это ведерко на крышу своей машины».
Уже на следующий день блогер Дмитрий Андрианов (zingelll) создал в «Живом журнале» сообщество «ru_vederko». По оценке «Сноба», туда вступили тысячи людей.
«Кефирные поминки»
Почти сразу участники движения начали организовывать протестные автопробеги. Так, 18 апреля в Москве от Триумфальной площади до Воробьевых гор состоялась первая «автопрогулка машин с ведерками». Вскоре аналогичный автопробег прошел в Санкт-Петербурге. А в августе 2010 года участники «Общества синих ведерок» устроили «Кефирные поминки» — автопробег против поправок в административный кодекс, отменивших минимально допустимый уровень алкоголя в выдыхаемом воздухе и крови водителя. Правда, эта акция, в отличие от первых двух, вызвала противодействие сотрудников ГИБДД. Как писало тогда издание «Колеса.Ru», перед акцией члены «Общества синих ведерок» выпили кефира и ряженки, которые теоретически могли повысить содержание алкоголя в выдыхаемом водителем воздухе. Головную машину колонны участники оснастили большим синим ведром высотой более полуметра.

Акция против принятого «сухого закона» для водителей, организованная обществом «Синие ведерки». Участники акции проехали по центральным улицам Москвы, предварительно выпив кефира, Москва, 21 августа 2010 года. Фото: Дмитрий Лекай / Коммерсантъ / Sipa USA / Vida Press
«Когда машины двинулись в центр города, гаишники стали разбивать колонну, включая красный сигнал светофора на перекрестках и запрещая участникам акции поворачивать в сторону центра. В частности, с набережной Тараса Шевченко сотрудники ГИБДД перекрыли проезд к Новому Арбату, из-за чего на дороге образовалась огромная пробка из сигналящих автомобилей».
«Кефирные» поправки власти в итоге ввели. Впрочем, уколы в адрес сообщества еще несколько лет носили точечный характер. Так, водителей машин с ведерком на крыше сотрудники Госавтоинспекции пытались штрафовать за неправильное крепление груза, а некоторых обвиняли в неподчинении представителям власти. Но летом 2010 года начальник ГИБДД Виктор Кирьянов заявил, что «инспекторы не имеют никаких особенных прав для задержания машин с укрепленными сверху синими ведрами».
Впечатлилась обыгрыванием мигалок в виде синих ведер и арт-группа «Война». В мае 2010 года на Кремлевской набережной член «Войны» Леонид Николаев с синим ведром на голове запрыгнул на служебную машину со спецсигналом и пробежался по ее крыше. До этого он же прогулялся с синим ведром на голове по полосе встречного движения центральных улиц столицы. Задержали, но вскоре отпустили — немыслимое для сегодняшнего времени явление. Сам Леня Николаев заявил журналистам, что активисты сделали синие ведерки настоящим культом.
«Мы наткнулись в сети на акции этих “ведер”. Смотрим и видим: делать нужно же не так. Ну вот мы и сделали. Мы всего лишь вложили в это душу. И теперь это сделано с русской душой».
«Синие ведерки» и их акции набирали популярность. Федерации и профсоюзы автомобилистов на тот момент в стране существовали, но сосредотачивались на менее чувствительных вопросах (типа повышения цен на бензин, транспортного налога и тонировок на автомобилях госслужащих). «Синие ведерки» стали первым сообществом, делавшем акцент исключительно на теме неравенства на дорогах.

Акция, организованная обществом «Синие ведерки», 21 августа 2010 года. Фото: Дмитрий Лекай / Коммерсантъ / Sipa USA / Vida Press
Вскоре власти почувствовали в «ведерках» угрозу. Уже в конце апреля 2010 года в Госдуму был внесен законопроект, приравнивавший автопробеги к митингам. «Синие ведерки» пытались не допустить принятия нововведений, устраивая пешеходные флешмобы и другие акции протеста. Госдума и Совет Федерации одобрили законопроект. Однако президент Медведев в ноябре 2010 года наложил на него вето и отправил на доработку. Через месяц незначительно «отшлифованный» законопроект был принят. С тех пор автопробеги необходимо было согласовывать с властями.
Впрочем, практики признаний неугодных сообществ и объединений иностранными агентами и нежелательными организациями тогда еще не существовало. А «синие ведерки» продолжали бороться с произволом на дорогах: выкладывали фотографии и видеоролики на свою страницу в ЖЖ, а потом писали в интернет-приемную дорожной полиции сообщения о зафиксированных ими нарушениях машин с мигалками, прикладывая фото- или видеосвидетельства.
Так, в мае 2011 года в интернете было выложено видео, в котором водитель тогдашнего министра МЧС Сергея Шойгу угрожал «выстрелить в голову» водителю машины, отказавшемуся уступить ему дорогу. Руководство МЧС признало, что машина с мигалкой принадлежит главе ведомства, и ее водитель после служебного расследования был уволен.
В январе 2012 года сообщество «Ведерок» опубликовало видеоролик, в котором машина помощника президента Аркадия Дворковича ехала по Садовому кольцу в Москве со скоростью около 180 км/ч и без включенного спецсигнала. Вскоре Дворкович признал нарушение и извинился за него.

Автомобили правительственных кортежей, Москва, 9 мая 2010 года. Фото: Дмитрий Духанин / Коммерсантъ / Sipa USA / Vida Press
Еще ранее «Синим ведеркам» удалось добыть поименный список владельцев мигалок с указанием номеров их служебных автомобилей, что, в свою очередь, помогло вычислить нарушителей. В документе больше 140 фамилий.
Среди официальных «мигалочников» оказались председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер, глава «Ростехнологий» Анатолий Чубайс, президент РЖД Владимир Якунин, экс-президент «Транснефти» и «Олимпстроя» Семен Вайншток и пресс-секретарь премьер-министра Дмитрий Песков.
На тот момент не существовало нормативных документов, регулирующих вопрос использования «привилегированных» госномеров или спецсигналов чиновниками. Но существовало ведомственное закрепление, когда машины с определенными номерами передавались в использование конкретному министерству или службе. Например, из слитого «Синим ведеркам» списка следовало, что машина, которую использовал председатель Общественного совета Минобороны и режиссер Никита Михалков, была закреплена даже не за профильным министерством, а за МЧС.
Машину с мигалкой «Ведерки» у Михалкова и отберут. Это будет их самая крупная победа. И он их не простит.
Казус Михалкова
Вопрос о законности установки на машине главного режиссера страны Никиты Михалкова мигалки активно обсуждался с 2010 года. Сам режиссер заявлял, что спецсигнал принадлежит Министерству обороны и он пользуется им как председатель Общественного совета при этом ведомстве. Прокуратура инициировала проверку, по результатам которой планировалось устранить нарушения. Устранили неожиданно: в 2011 году мигалку Михалкову оставили.
Сам «Бесогон» реагировал на раздававшиеся призывы снять мигалку крайне резко, порой в нецензурной форме заявляя, что не видит никакой проблемы в том, что у него мигалка.
«Поэтому успокойтесь, когда будет надо — я ее отдам, а не надо — буду ездить. Потому что езжу аккуратно и делаю очень много полезных, надеюсь, дел».

Никита Михалков. Фото: Стас Владимиров / Коммерсантъ / Sipa USA / Vida Press
В частности, в интервью телеканалу «Рен-ТВ» Михалков признавался, то машина с мигалкой помогла ему с созданием двухчастного продолжения «Утомленных солнцем», в ходе съемок которого он работал, по его словам, «по 18 часов в день».
Теме спецсигнала был посвящен и один из первых видеороликов, размещенных Михалковым в созданном блоге nikitabesogon, где он предупреждал, что в случае, если ведомство Анатолия Сердюкова пойдет на поводу у общественности и отнимет у него проблесковый маячок, оно автоматически потеряет право называться Министерством обороны. Добровольно отдавать мигалку он отказывался.
В апреле 2011 года координатор «Общества синих ведерок» Петр Шкуматов направил в ГИБДД и администрацию президента Медведева обращение в связи «с грубым нарушением правил дорожного движения» принадлежащим режиссеру Михалкову автомобилем с номером А375МР97ю. «Синие ведерки» направили президенту снимки внедорожника Михалкова: на фото видно, как автомобиль едет по встречной полосе без включенных спецсигналов. Кроме того, «Синие ведерки» обратились в ГИБДД и, приложив фотографии и показания свидетеля, попросили провести расследование по факту административного правонарушения.
Уже через месяц, в мае 2011 года, режиссер заявил о намерении отказаться от поста председателя Общественного совета при Министерстве обороны РФ и сдать спецсигнал. Мигалка как бы была ни при чем. Режиссер утверждал, что непростое решение далось ему после «довольно долгих колебаний и раздумий».
Основной причиной отставки он называл то, что ему не нравилось, как в России в последние годы отмечалась годовщина победы в Великой Отечественной войне.
Источники в Минобороны тогда же рассказали «Интерфаксу» несколько другую версию отставки Михалкова. По их словам, письмо режиссера стало реакцией на решение ведомства сократить Общественный совет (с 60 до 30 человек) и в рамках этой процедуры снять мигалку с автомобиля его главы.

Никита Михалков на вечеринке, посвящённой закрытию Московского кинофестиваля, 1 июля 2012 года. Фото: Вячеслав Прокофьев / Коммерсантъ / Sipa USA / Vida Press
«И это решение было доведено до Никиты Сергеевича. Именно после этого Н. Михалков принял решение о выходе из Общественного совета при Минобороны», — рассказали в Минобороны и выразили удивление тем, что о своем неприятии процедуры проведения парадов кинорежиссер сообщил только после того, как речь зашла о его спецсигнале.
Спустя год в интервью «Новой газете» глава «Синих ведерок» Петр Шкуматов, комментируя мигалку Михалкова, замечал: «Этим был создан очень большой прецедент, который на самом деле работает до сих пор. Наглости на дорогах стало меньше. Мы делали исследование: сколько хамов у нас на дорогах? И получилось так, что хамов в Москве — 2–3%, это 100–150 тысяч автомобилей. Остальные люди практически не нарушают, точнее, ведут себя очень аккуратно; при этом с “бумажными мигалками”, то есть с “непроверяйками” — корочками оперативных сотрудников и бумагой, которая запрещает проверку транспортного средства, — ездит от 20 до 30 тысяч автомобилей».
Петр Шкуматов
Главный координатор «Ведерок» Петр Шкуматов, ставший в 2011–2012 годах одним из самых популярных блогеров страны, передвигался по столице на автомобиле Nissan Almera, на крыше которого прикрепил два пластмассовых детских синих ведерка, а на заднем стекле — большую наклейку с надписью «Пропускаю только 01, 02, 03». К тому моменту в «Синих ведерках» состояло более 10 тысяч участников.
Шкуматов подчеркивал, что ОСВ не является политической организацией, а их цель — равенство на дорогах. Однако оставить незамеченными московские протесты 2011–2012 годов «Синие ведерки», включая в том числе и самого Шкуматова, не смогли.
Так, начиная с 5 декабря 2011 года Петр Шкуматов принял участие в митингах «За честные выборы», прошедших после оглашения итогов выборов в Госдуму шестого созыва. Около трехсот протестующих были задержаны полицией, в том числе Шкуматов. Сам он говорил, что «был в первых рядах» и по нему «били дубинками», а ночью освободили и он дежурил у различных ОВД, в которые полицейские могли доставить Алексея Навального и других задержанных.

Представитель движения «Синие ведёрки» Пётр Шкуматов во время митинга московских автомобилистов на Суворовской площади Москвы, 7 декабря 2014 года. Фото: Антон Белицкий / Коммерсантъ / Sipa USA / Vida Press
В начале 2012 года «Синие ведерки» намеревались официально зарегистрироваться в Минюсте в статусе межрегиональной общественной организации. Однако в июле 2012 года Минюст им официально отказал, причиной назвали претензии к уставу организации, а также «несоответствие видов деятельности целям организации».
Общество продолжило работать. В 2012 году по инициативе «Ведерок» и на собранные ими средства 111-м Главным государственным центром судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Минобороны России была проведена независимая экспертиза ДТП с гибелью 13-летней девочки в Кирове. Среди подозреваемых местные СМИ называли вице-губернатора Марию Гайдар, сама она это опровергала и называла происходящее заказной клеветой.
Экспертиза установила, что девочка, судя по характеру травм, не могла быть сбита троллейбусом, как об этом записано в приговоре суда, осудившего водителя троллейбуса Марину Ногину; на пострадавшую наехало капотное транспортное средство.
Водительница троллейбуса Марина Ногина была осуждена, однако она отрицала как свою причастность, так и причастность Гайдар, заявляя, что «данная версия брошена в СМИ теми, кто совершил аварию, чтобы отвлечь от этого факта. И это у них прекрасно получилось». Истинный виновник ДТП так и не был установлен.
Еще «Синие ведерки» смогли добиться ответа из МВД России по поводу того, почему машина президента Путина передвигалась во время инаугурации 7 мая 2012 года без переднего номерного знака, что являлось нарушением КоАП. ГИБДД ответило незамысловато: мерседес из кортежа Путина имел право двигаться по центру города без переднего знака, поскольку перекрытые улицы в день инаугурации были пустыми.
Согласно указу президента, к лету 2012 года по всей России осталось всего 569 транспортных средств с мигалками. Полностью лишились их аппарат Правительства РФ, ряд федеральных министерств (не силового блока), федеральные агентства и службы, ЦИК России, региональные законодательные власти.

Пикет общества «Синие ведерки» на проспекте Академика Сахарова. Сотрудники полиции во время дежурства на пикете, Москва, 16 октября 2011 года. Фото: Глеб Щелкунов / Коммерсантъ / Sipa USA / Vida Press
В 2013 году «Ведерки» обращали внимание, что спустя год после отставки бывший министр обороны Сердюков продолжает ездить на служебном мерседесе с мигалкой и в сопровождении охраны. В ФСО это объяснили тем, что распоряжение об охране члена Совета Безопасности РФ сохранилось и вообще все решения о предоставлении охраны тому или иному лицу принимает президент.
После 2014 года активность «Синих ведерок» начала спадать. Случилась аннексия Крыма. Началась война на востоке Украины.
Координатор «Ведерок» Петр Шкуматов углубился в политику. Был доверенным лицом Ильи Свиридова от «Справедливой России» на выборах мэра Москвы в 2018 году.
Сегодня он не высказывается на острые политические темы и выступает экспертом на радио «Комсомольская правда». Сообщение от корреспондента «Новой газеты Европа» с просьбой о комментарии он прочел, но ничего не ответил.
«Синие ведерки» не ведут никакой деятельности. Последняя их активность в еще не запрещенном российскими властями ЖЖ датируется 2014 годом.
Возвращение мигалки
И вот спустя 13 лет мигалки возвращаются. Президент, о кортежах которого шумели когда-то «Ведерки», на 26-м году своего правления утвердил новые поправки в правила дорожного движения. Теперь водители обязаны уступать дорогу не только спецмашинам с сиренами и мигалками, но и авто «без опознавательных знаков», на которых, по сути, могут ездить любые чиновники. Поправки были внесены летом 2025 года и вступили в силу 1 сентября.
Три ключевых правила:
- Если сзади вас едет машина с проблесковыми маячками, нужно немедленно перестроиться в другой ряд или остановиться на обочине. Это будет означать, что водитель исполнил свои обязанности и не подлежит привлечению к административной ответственности.
Ранее такие меры применялись только при включенных сиренах. Теперь достаточно просто мигалок. - Запрещено ехать параллельно с машиной спецслужб или на такой же скорости. Даже если вы в соседнем ряду — ускорьтесь или лучше сбавьте ход, чтобы освободить мигалке «коридор» для маневров.
- Впервые закреплено право на приоритет для автомобилей без цветографической схемы и надписей, но с включенными спецсигналами. Это, по сути, «серые» машины, на которых часто перемещаются чиновники, силовики и спецкурьеры.

Автомобили с мигалками, Охотный Ряд, Москва, 26 февраля 2025 года. Фото: Дмитрий Духанин / Коммерсантъ / Sipa USA / Vida Press
Значительно ужесточается и наказание за непропуск автомобилей со спецсигналами. Теперь тех, кто не пропустил автомобиль, имеющий специальные надписи и обозначения, с включенными синими или красно-синими проблесковыми маячками и специальным звуковым сигналом, будут наказывать административным штрафом в размере от 7,5 до 10 тысяч рублей или лишением прав на срок от шести месяцев до одного года (раньше максимальный размер штрафа был 7,5 тысяч рублей). Причем ответственность за непропуск машин со спецсигналами, но без спецокраски, установили такую же (до поправок был штраф в размере 500 рублей).
Эксперты рассказали «Новой-Европа», к каким последствиям могут привести изменения ПДД.
Введение обязанности уступать дорогу неопознаваемым служебным автомобилям создает очень непростую ситуацию на дорогах. Автолюбители могут оказаться в положении постоянной неопределенности: любой автомобиль потенциально может оказаться «особым», требующим преимущества в движении. Подобная неясность неизбежно может спровоцировать рост конфликтных ситуаций и снижение общей безопасности дорожного движения. Граждане, которые годами привыкали к равенству на дорогах, вновь столкнутся с системой скрытых привилегий. Отсутствие визуальных маркеров служебных автомобилей создает почву для злоупотреблений и имитации статуса.
Каковы причины введения этих новых правил спустя почти 20 лет после того, как Владимир Путин вынес указ о сокращении официально выданных мигалок с семи тысяч до одной тысячи? Эти причины лежат в плоскости изменившихся приоритетов государственного управления. Реформа начала 2000-х годов была продиктована всё же стремлением к публичности и открытости власти, а современные поправки отражают противоположную тенденцию, которая свидетельствует об усилении закрытости и иерархичности системы. И безопасность высокопоставленных чиновников, безусловно, остается важной задачей обеспечения национальной безопасности государства. Однако выбранный механизм решения создает большее количество проблем, чем их устраняет. Новые правила фактически узаконивают двухуровневую систему дорожного движения, где часть участников получает невидимые преимущества, а другая часть лишь догадывается о них. Подобная практика противоречит принципам правового равенства и, повторюсь, может стать источником социального напряжения. Автомобильная дорога как общественное пространство должна всё же оставаться местом, где действуют единые правила для всех граждан независимо от занимаемых должностей. Засекреченность передвижения высокопоставленных должностных лиц должна и может быть достигнута другими путями, не затрагивающими права обычных участников дорожного движения.

Автомобиль с мигалками объезжает пробку на набережной Москва-реки, 26 декабря 2022 года. Фото: Александр Миридонов / Коммерсантъ / Sipa USA / Vida Press
Инициировали поправки влиятельные службы МВД, СК, ФСБ, ФСО и др. Теперь оперативник соответствующей службы может ехать на своей личной машине с мигалкой, и это будет повод уступить ему дорогу. Оперативники и без того работали «внаглую» и нарушали ПДД, когда требовалось, а если их останавливали даже сотрудники ГИБДД-ГАИ, те показывали удостоверение, и на этом всё завершалось без последствий. Такая практика не нова, она была в России, сколько я себя помню с 1992 года, когда я еще работал в милиции. Теперь с мигалкой можно ехать вполне официально, а при случае сказать «по заданию», и всё.
Очевидно, будет больше транспортных коллапсов и автомобильных пробок, соответственно, возрастет и количество нарушений ПДД — как «приблатненными» чиновниками, так и обычными гражданами-автомобилистами. Потому что «на каждое действие будет противодействие», «можно им — можно и мне», такова ментальная особенность размышлений современника. То есть опасность для всех участников дорожного движения, включая мам, гуляющих во дворах (внутридомовых проездов) с детскими колясками, возрастает.
Понятно, что за нецелесообразным использованием «права», а прямо говоря, злоупотреблением правом чиновниками, оперативниками и прочими депутатами предполагается следить силами специальных профильных комиссий в составе тех же ведомств, отделов собственной безопасности и так далее, и такой контроль формально будет осуществляться. Но, на мой взгляд, он неэффективен, ибо «рука руку моет» и никуда не ушло понятие корпоративного стиля.
Пока в России не будет общественного контроля над специальными службами, злоупотребление правом будет всегда.
Обоснование членами нижней палаты парламента введения административной ответственности за непропуск машины без опознавательных знаков необходимостью обеспечения безопасности объектов государственной охраны весьма произвольно. Никаких данных, позволяющих сделать вывод о настоятельной необходимости установления нового вида административной ответственности, не приводится, неясно, почему именно сейчас потребовались новые репрессивные меры и нельзя ли было добиться цели, озвученной членами парламента, иными инструментами.

Автомобили со спецсигналами, Москва, 10 сентября 2021 года.
Фото: Александр Казаков / Коммерсантъ / Sipa USA / Vida Press
Расширение круга автомобилей, которым обязаны уступать дорогу даже при отсутствии опознавательных знаков, радикально меняет повседневную логику дорожного движения. Появилась неопределенность: если раньше приоритет имели только машины с включенными спецсигналами и визуальной маркировкой, теперь в серой зоне оказываются «непомеченные» автомобили, претендующие на преимущество. Это ведет к нескольким эффектам.
Во-первых, растет риск конфликтов и аварийных ситуаций. Водитель, увидев агрессивный маневр «без опознавательных знаков», будет психологически склонен либо уступить «на всякий случай», либо, наоборот, рассчитывать на общие нормы приоритета. В обоих сценариях возникает разрыв ожиданий, а на дороге такое часто заканчивается резкими торможениями, перестроениями в последний момент, а затем мелкими или крупными ДТП.
Во-вторых, усиливается поведенческая асимметрия. Часть участников движения фактически получает преимущественный статус, не неся видимой публичной ответственности за корректность использования такого приоритета. Это вредит доверию рядовых водителей к правилам: лица, дисциплинированно соблюдающие ПДД, видят, что приоритет может реализовываться обоснованно. Итог — демотивация следовать нормам, циничное отношение к ограничениям скорости, разметке и знакам.
В-третьих, ухудшается пропускная способность улично-дорожной сети в пиковые часы. Стихийные «коридоры» под неявный приоритет ломают ритм потоков и синхронизацию светофоров. Особенно чувствительны узкие магистрали и развязки: один «продавленный» маневр может заблокировать полосу, создавая эффект мультипликатора задержек.
В-четвертых, возрастает нагрузка на страховые и судебные инстанции. Споры «кто уступал кому» усложняются: доказательная база (видео, телеметрия) должна будет подтверждать особый статус и правомерность поведения. Это увеличивает транзакционные издержки как для граждан, так и для государства.
И еще появляется моральный изъян: нормализация неявных привилегий. В стране, где безопасность на дорогах и так уязвима, любой отступ от прозрачных правил воспринимается как сигнал, что формальные нормы вторичны. Для молодых водителей это закрепляет «право сильного» как поведенческий шаблон.
Решение выглядит как откат от курса, заявленного в середине 2000-х, когда сократили спецприоритеты. Возможные причины лежат в нескольких плоскостях. Первая — институциональная. За последние годы вырос объем служебной мобильности представителей власти и силовых структур, включая непубличные задания и оперативные выезды. Формально расширенный приоритет может рассматриваться как инструмент снижения рисков и ускорения логистики, особенно в мегаполисах с перегруженным трафиком.
Вторая — управленческая. Когда реформа инфраструктуры (новые развязки, выделенные полосы сопровождения, адаптивные светофоры) не успевает за потребностями критических перевозок, проще ввести регуляторную «надстройку» — дать больше прав тем, кому «надо успеть». Это быстрый, но побочный по издержкам путь.
Третья — правоприменительная. Расширение норм часто следует за практикой: если де-факто приоритет уже используется, законодателю проще легализовать существующие модели, чем бороться с ними. Однако такая легализация опять фиксирует асимметрию и переносит ее из зоны исключения в зону нормы.
Четвертая — политико-коммуникационная. В условиях повышенной чувствительности к вопросам безопасности и оперативности госслужб регулятор может сигнализировать: государственные задачи будут выполнены без задержек. Цена сигнала — перераспределение рисков и неудобств на массового водителя.
Почему именно теперь? Совокупность факторов — рост плотности трафика, усложнение городских операций, повышение требований к безопасности и скорости принятия решений — делает «регуляторные костыли» привлекательными. Но стратегически это симптом: там, где не хватает предсказуемых и прозрачных коридоров спецдвижения, появляется соблазн размыть границы приоритета. Смягчить последствия способны три шага: обеспечить обязательную идентификацию при реализации приоритета (мигалка/сирена или хотя бы мгновенная световая индикация), ввести жесткий аудит и ответственность за необоснованное пользование преимуществом, а также развивать инфраструктурные альтернативы — выделенные коридоры в часы пик, динамическое управление светофорами, ускоренные маршруты сопровождения. Ключевой принцип — приоритет должен быть видимым, проверяемым и исключительным. Иначе возвращение «мигалок без опознавательных знаков» приведет не к повышению эффективности, а к росту конфликтности, снижению доверия к ПДД и общему ухудшению дорожной безопасности — с прямыми издержками для миллионов рядовых автолюбителей.
Эксперты рекомендуют не забывать про главное — в обязательном порядке установить видеорегистратор на свое авто. Фиксация моментов встречи с «серыми» машинами — единственное, что может помочь в суде. Впрочем, и это не точно. Всё будет зависеть от того, кто именно сидел в «серой машине».
Делайте «Новую» вместе с нами!
В России введена военная цензура. Независимая журналистика под запретом. В этих условиях делать расследования из России и о России становится не просто сложнее, но и опаснее. Но мы продолжаем работу, потому что знаем, что наши читатели остаются свободными людьми. «Новая газета Европа» отчитывается только перед вами и зависит только от вас. Помогите нам оставаться антидотом от диктатуры — поддержите нас деньгами.
Нажимая кнопку «Поддержать», вы соглашаетесь с правилами обработки персональных данных.
Если вы захотите отписаться от регулярного пожертвования, напишите нам на почту: [email protected]
Если вы находитесь в России или имеете российское гражданство и собираетесь посещать страну, законы запрещают вам делать пожертвования «Новой-Европа».