Приятного апатита 

Село Ошурково на 400 жителей находится в 20 километрах от столицы Бурятии Улан-Удэ. Рядом река Селенга, впадающая в озеро Байкал.

К селу примыкает апатитовое месторождение, разработать которое пробовали несколько раз. В СССР руду для производства удобрений вывозили отсюда в соседнее село Тапхар, однако после аварии на заводском хвостохранилище (сооружение, где хранятся отходы обогащения полезных ископаемых), которая случилась в 1986 году, предприятие прикрыли. Отходы тогда ушли в грунтовые воды, произошел мор рыбы и, по словам местных, от отравлений погибли десятки людей.

В 2006 году лицензию на месторождение выкупила компания «Дакси ЛТД», принадлежавшая шведскому инвестфонду Tayga Capital ltd. Она планировала вложить в разработку миллиард рублей, однако проект не согласовали депутаты Народного Хурала Бурятии: опасались, что после взрывных и буровых работ поселки накроет апатитовая пыль, которая вызывает болезни легких.

В 2025 году «Дакси ЛТД» изменила название на «АпатитАгро» и решила возобновить разработку месторождения. Компания привлекла инвестора — «Русскую медную компанию» (РМК), которая в конце июля объявила о планах вложить в проект 63 млрд рублей, создать 600 новых рабочих мест и перечислить в бюджет республики 50 млрд рублей налогов. Компания планирует делать из апатитового концентрата удобрения, а остатки направлять на стройку дамбы в Челябинской области.

Начало: черно-белый тихий протест

В августе местные жители начали тихий протест против рудника: на заборах домов вдоль трассы появились черные флаги с надписью SOS. В обращении к властям Бурятии жители заявили, что карьер появится в 200 метрах от их домов и впоследствии загрязнит не только Селенгу, но и Байкал. Обещаниям представителей РМК о том, что буровзрывных работ на руднике не будет, жители не поверили.

Спустя неделю черные флаги в селе сменились белыми. 

— так объяснили акцию активисты в телеграм-канале инициативной группы, выступающей против месторождения.

Глава инициативной группы Маргарита Игнатова отказалась разговаривать с «Ветром». В интервью другим СМИ она заявила, что село не нуждается в социальной инфраструктуре, которую обещают построить на налоги от рудника.

«Когда с инициативной группой общались представители РМК, это было похоже на то, когда туземцам на бусинки обменивали золото: мы вам построим социальную инфраструктуру, дадим дороги, сады. Можно подумать, у нас дорог и садов нет? Мы тут в пальмовых ветвях бегаем, прикрытые финиковыми листьями», — сказала Игнатова.

Развитие протеста: сход на парковке

Ошурково находится на федеральной трассе «Байкал», связывающей Иркутск и Читу. В селе десять улиц, дом культуры, библиотека, начальная школа и придорожное кафе. Местные ездят на работу и учебу в Улан-Удэ, до города ходит маршрутка. Четыре года назад в Ошурково действительно были проблемы с инфраструктурой: местные жаловались на отсутствие фельдшерско-акушерского пункта и аптеки — их открыли в 2023 году. В 2025 году в селе заасфальтировали две улицы и положили на них тротуар.

В начале сентября проект рудника в Ошурково приобрел федеральный характер: соглашение о его строительстве подписали на Восточном экономическом форуме глава Бурятии Алексей Цыденов, гендиректор Корпорации развития Дальнего Востока и Арктики (КРДВ) Николай Запрягаев и гендиректор «АпатитАгро» Александр Баранов. В зале присутствовали вице-президент РМК Всеволод Вуколов и министр по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексей Чекунков. 

Жители Ошурково отреагировали на эту новость тем, что 14 сентября устроили народных сход, на который пришли около 70 человек.

«Запретить разработку Ошурковского апатитового месторождения! Кто за? Против есть? Воздержавшиеся есть? Единогласно!» — скандировала в микрофон одна из местных жительниц на парковке у сельской часовни.

Местное издание «Газета РБ» назвало народный сход «самоуправством», так как во встрече не принимали участие местные власти. «Организаторы схода заявляют: 

— писал безымянный автор заметки.

Он подчеркнул, что остановить разработку месторождения «всё равно что запретить восход солнца», так как решение о начале работ «принимается на федеральном уровне».

Кульминация: «Мы не рабы!»

«Нас везде зажимают: пикеты нам нельзя, одиночные нам нельзя. Нас уже экстремистами обзывают. В чём мы экстремисты? Ребят, вылазьте вы из психологии рабства, мы в своей стране живем, мы не рабы. Действительно, не надо бояться. Объединяйтесь. Нашим людям в Бурятии хочу пожелать смелости», — комментировала Маргарита Игнатова.

В конце сентября она опубликовала видеообращение к Владимиру Путину, заверив, что главе страны жители доверяют. «Мы надеемся, что все наши обращения — и видеообращения, и бумажные, — дойдут до нашего президента, и наш президент заступится за нас. И одним только словом это всё кончится», — сказала она.

Аналогичное обращение президенту в августе записала местная жительница в футболке «Я русская», свое имя она не назвала.

«Геополитика» играет на стороне компаний

У «Русской медной компании» 40 предприятий, в числе которых Михеевский горно-обогатительный комбинат, Кыштымский медеэлектролитный завод и Карабашский медный завод в Челябинской области. В 2023 году РМК и ее основной акционер Игорь Алтушкин попали под западные санкции, так как компания, по мнению представителей ЕС, финансово поддерживает войну в Украине. 

Ошурково — уже второй российский проект «Русской медной компании», который упирается в народные протесты. Активным остается сопротивление местных жителей геологоразведочным работам на хребте Крыктытау в Башкирии, где РМК планирует добывать медь. Против одного из лидеров этих протестов Урала Байбулатова силовики возбудили уголовное дело за распространение ложной информации: в одном из постов в своем тг-канале он написал, что у хребта «захоронили ядерные отходы». Ранее к четырем годам колонии приговорили экоактивиста Фаиля Алсынова, также выступавшего против разработки этого месторождения.

Журналист-эколог и председатель Союза экологов Республики Башкортостан Александр Веселов рассказал «Ветру», что у проектов РМК есть все шансы на развитие из-за геополитической обстановки в России.

— Сейчас еще жестче всё стало, а развивать промышленность надо, добывать природные ресурсы надо, поэтому пробивают любыми путями такого рода проекты.

— комментирует Александр Веселов.

Из-за жестких ограничений на проведение митингов большая часть экологических протестов (74%) в России сегодня проходит в виде петиций, жалоб и исков в суд, подсчитала «Новая газета Европа». На митинги и пикеты экоактивисты выходили около 500 раз с 2022 по 2025 годы, еще около 1,5 тысячи раз писали властям различные обращения.

Как и в Бурятии, в Башкирии основные протесты против «Русской медной компании» сегодня ведутся в основном в интернете.

— В Башкортостане многих активистов привлекли к различным видам ответственности. Сейчас всё притихло, в соцсетях высказываются против, пишут куда-то. Медная компания тихой сапой ведет разведку этого месторождения. Планируется, что карьер будет больше, чем Сибайский, который горел несколько лет, желтый дым выходил в огромных количествах. Я совершенно изумляюсь, когда ученые на слушаниях говорят, что это экологически-безопасный проект, но это же ложь откровенная! Как может огромнейший карьер для добычи руд быть безопасным? — говорит Веселов.

Почему люди выбирают природу 

Население сегодня выбирает чистую природу вместо новых рабочих мест даже в депрессивных регионах, продолжает эксперт. Большие проекты привлекают специализированный персонал на вахты из других регионов, поэтому местные жители остаются лишь «на подхвате». Кроме того, бизнес крайне редко выделяет средства на развитие региона, поэтому обещаниям корпораций уже никто не верит.

По словам Веселова, если государственная или общественная экологическая экспертиза не пропустит проект, он может быть похоронен или переформатирован. Однако после начала полномасштабной войны в Украине, когда из России ушли крупнейшие фонды защиты дикой природы, в стране почти не осталось организаций с хорошей репутацией для проведения экспертизы. 

— Общественные организации есть разные: есть подставные, которые созданы коммерческими предприятиями, есть продажные, которые за деньги пытаются лоббировать интересы фирм. Есть более объективные с советских времен, где довольно пожилые общественники рулят. Их очень мало осталось, единицы. Экологическое движение у нас в России затухает в этом плане, — говорит Веселов. — Где деньги искать на экспертизу? Лучше брать у органов местного самоуправления либо правительства региона, если они заинтересованы в объективной экспертизе. Но, как правило, они не заинтересованы. У нас очень мягко к экологии относятся. Коррупция развита, а из коррупционных дел до суда доходят единицы. 

Автор: Юлия Куликова