Как это — адаптироваться к эмиграции после 4,5 лет колонии и воспитывать шестерых детей? 

Купалле

С Антониной знакомимся на праздновании Купалля на берегу Вислы в Варшаве. Она с венком на голове и в окружении друзей впервые отмечает солнцестояние после выхода из женской исправительной колонии № 4 города Гомеля: общается с людьми, прыгает через костер — по традиции это символизирует избавление от зла и несчастий. 

Антонина говорит, что ни о чем не жалеет: 

«Если бы мне сказали пройти этот путь ещё раз, я бы прошла. Может быть, я бы не потеряла своих детей на 4 года, может, тогда надо было немножко быть умнее, а не наивнее. К сожалению, колонию мне пришлось пройти, чтобы понять, что свою наивность надо иногда убрать в сторону и снять розовые очки. Значит, мне надо было пройти этот путь. И девочкам я говорила ни о чем не жалеть: значит, нам надо было здесь повстречаться, значит, надо было увидеться, значит, надо было это всё пройти. Поэтому могу сказать, что я счастливый человек».

Дети

Антонина, ее мама Анна и дети живут в просторной социальной квартире на варшавском Мокотове. В квартире пахнет свежим ремонтом. Эту двушку Анна получила после долгих скитаний с детьми по шелтерам и друзьям. Когда Антонину забрали силовики, Анна вместе с маленькими внуками поздно ночью нелегально перешла границу с Украиной — чтобы уберечь их от внимания соцработников и приюта. Сейчас она может выдохнуть — дома дочка, с которой можно делить быт и решать проблемы. 

О том, что в семье появилось еще двое детей, Антонина узнала в колонии. 

«Мама написала, что не смогла пройти мимо. И я понимаю, что сделала бы так же. Когда они приехали ко мне втроем (у старшего, Тимура, не получилось из-за учебы), мне не хватало рук. Казалось, что я сейчас не достану до одного и он на меня обидится за то, что я его не обняла крепче», — рассказывает Антонина о первой встрече. 

Маленький Марсель тоже заплакал, когда впервые увидел Антонину: «Мама вернулась», — сказал он. 2 года назад он с братом оказался в семье Анны. Их маму лишили родительских прав. А затем она умерла.

Антонина видит, как за эти годы повзрослели ее дети и как сильно политика вмешалась в их детство. Настя мечтает стать президентом Польши (а еще детективом и хирургом) и говорит, что будучи на этой должности не допустила бы войн. 

— рассказывает Антонина про сына. 

Дети помогают Антонине восстанавливаться. Настя учит маму польскому языку и объясняет, как работает ИИ. Ваня и Марсель показывают дорогу в школу и в сад. 

Антонина быстро включилась в быт. Анне стало намного легче делить родительские обязанности. Тем более, на днях в семье Коноваловых случилось пополнение: они взяли под опеку двух белорусок — Машу (14 лет) и Алину (13 лет). По словам Антонины, маму девочек ограничили в родительских правах, но Коноваловы делают все возможное, чтобы дочки к ней вернулись.

Не все в сборе

У детей Коноваловых остается еще одна заветная мечта — чтобы вся семья была в сборе. Антонина не видела их папу (они развелись в колонии) уже пять лет. Сергей всё еще остается в заключении. 

«Я всегда стараюсь узнать, как у него дела. Нам не разрешено было переписываться в колонии. И я никогда в жизни не скажу, что папа у детей плохой. Он у них очень хороший, замечательный отец. Он воспитывал их прямо идеально. Конечно, тяжело без мужской руки. Ване как мальчику не хватает. Мы с ним ходим на площадку, и там, допустим, папа играет в футбол с сыном. Ему тоже хочется. А мне как матери тяжело наблюдать со стороны. Ему не с кем поделиться какими-то уже мужскими секретами, может, он что-то мне не может рассказать», — в этот момент Антонина не сдерживает слезы. 

Настя показывает Еврорадио свои школьные работы. На одной нарисован ежик с флагами Беларуси, Польши, Украины, а рядом слоганы, которые она не раз слышала на митингах, куда все эти годы ходила с бабушкой и братом.

Вторая работа — открытка на День отца: «Я тебя люблю и крепко обнимаю».

«Я горжусь, что у меня растут такие дети. Они намного свободнее, чем я. Это уже то поколение, которое придет в Беларусь и будет бороться за свободу слова в дальнейшем», — считает Антонина. 

Минск после тюрьмы

Антонина признает, что никогда не рассматривала вариант эмиграции из Беларуси. Максимум — отправить детей на учебу за границу. 

Уже на четвертые сутки я была приглашена к сотрудникам ГУБОПа, поэтому выбора, к сожалению, они мне никакого не оставили».

Помимо того, что Антонина находится в «экстремистском» и «террористическом» списке (что связано с большими ограничениями даже на свободе), она не могла найти себя в другом Минске-после-2020-года: «Мне не хватало воздуха, деревьев, всё застроено домами и везде висят флаги, людей от 26 до 50 почти нет». 

В Минске Антонине продолжала сниться колония. Но сейчас она не боится тяжелых воспоминаний. 

«Я стараюсь доставать плохое, чтобы рассказать правду, чтобы она не была забыта. Я хочу рассказать ее своим детям. Хочу, чтобы мои дети в дальнейшем рассказали это внукам, потому что это уже наша история».

«Политику бросать я не собираюсь»

Сейчас Антонина продолжает изучать всё, что происходило в Беларуси и мире за последние 4,5 года. Занимается детьми и ходит на бокс. 

Недавно она подала документы на программу Калиновского (стипендия для репрессированных белорусов на получение образования в Польше). Девушка планирует учить английский язык и поступать на международные отношения: 

Также за время на свободе Антонина со своими подругами, экс-политзаключенными создала объединение Freedom Women, чтобы помогать женщинам, которые выходят из колонии. 

«Мы хотим организовать поездки для девочек в разные страны, чтобы они могли реабилитироваться и хотя бы неделю полежать на море или посмотреть на другую страну и забыть просто все ужасы, которые с ними были. Будем заниматься психологической и юридической помощью. У нас еще в перспективах сделать небольшой кабинет, чтобы каждая женщина после выхода почувствовала себя красавицей, то есть привести в порядок волосы, ногти и так далее», — объясняет Антонина.

Подруг из колонии она называет своей семьей. 

«Это люди, с которыми мы прошли от начала до конца: Дарья Чульцова, Ирина Счастная, Мария Коленик. Также есть девочка из Молдовы, «неполитическая», она меня очень долго поддерживала в колонии, за что ходила со мной на комиссии по наказанию. Она вышла раньше меня на год и поддерживала моих родителей после этого. Я видела, Даша Чульцова говорила в интервью после освобождения, что это «больше чем семья». Так и есть. Эти чувства ни с чем не сравнятся. Ты понимаешь, что эти люди тебя уже никогда не предадут и будут всегда с тобой». 

При поддержке «Медиасети»