Юристам здесь не место  

Согласно пояснительной записке к законопроекту, интересы граждан и компаний в судах общей юрисдикции и арбитраже должны представлять исключительно лица, имеющие адвокатский статус, а не юристы вообще, как это происходило последние годы. 

Адвокатская монополия официально закреплена пока лишь в уголовных кейсах — там лица без адвокатского удостоверения осуществлять защиту не могут, будь у них хоть три высших юридических образования, обширные знания и большая практика. Таким специалистам разрешают присутствовать на рассмотрении уголовных дел по существу в судах в качестве «защитников наряду с адвокатами». Такой специальный термин в УПК. Не путать с «общественными защитниками» — это чисто советское понятие, подразумевающее людей, которые от имени коллектива граждан (соседей, сослуживцев), но не юристов выступали в суде с положительными характеристиками в адрес подсудимого. 

Часто общественными защитниками становятся родные подсудимых — у них появляется еще одна возможность увидеться. Участие «защитников наряду с адвокатами» в уголовных процессах полностью зависит от усмотрения суда. Честно говоря, «усмотрение» это зачастую одностороннее: люди в черных мантиях солидарны с обвинением, а тем вообще было бы проще работать с адвокатами по назначению. 

Если предложение Минюста будет принято, свободы выбора у гражданина и вовсе не останется. Юристов без адвокатского статуса уберут из гражданских и административных разбирательств. А именно они в большинстве и представляли интересы граждан по такого рода делам. 

По заявлениям Минюста, реформа по нейтрализации юристов без статуса проводится ради благополучия граждан. По мнению авторов законопроекта, нововведение призвано «оградить россиян от мошенников (мол, в ведомство поступает слишком много жалоб) и непрофессиональных юристов, «усилит гарантии реализации прав на получение квалифицированной юрпомощи», «повысит качество представления интересов доверителей в судах» и «позволит внедрить единые этические и профессиональные стандарты предоставления юридических услуг». 

Исключение для работы в гражданских и арбитражных делах предлагается сделать для сотрудников государственных юридических бюро, штатных юристов организаций (если эта организация является стороной дела), патентных поверенных и арбитражных управляющих и близких родственников граждан (если они, родственники, имеют высшее юридическое образование либо ученую степень по юридической специальности). 

Изменения не будут распространяться на дела об административных правонарушениях и споры, рассматриваемые мировыми судьями. Там юристы без корочки по-прежнему могут работать.

Законопроект подготовил Минюст по поручению правительства РФ. В основу документа легли предложения, «выработанные на площадках Петербургского международного юридического форума» с участием самого главы ведомства Константина Чуйченко. Минюст также заявил, что учел «позиции заинтересованных органов госвласти и организаций». Впрочем, имена конкретных интересантов не раскрываются. 

Юридическое сообщество — что с корочками адвокатов, что без — встретило предложение холодно. Против адвокатской монополии выступили не только защитники так называемых «политических» дел, но и юристы, представляющие интересы граждан по менее чувствительным и громким делам — гражданским и арбитражным спорам. 

Риск 1. Удорожание услуг

Все эксперты сходятся во мнении, что поправки Минюста, направленные на «благополучие граждан», как раз могут лишить этих граждан возможности выбора. Ведь такая «монополия» ограничит число допущенных к работе специалистов, приведет к удорожанию стоимости услуг адвокатов. 

— Сам процесс сдачи экзамена и далее вступления в коллегию адвокатов финансово затратен, — говорит «Ветру» доктор юридических наук, профессор кафедры юриспруденции Московского гуманитарно-экономического университета Андрей Кротов. — Например, в палате одного из центральных регионов России при сдаче экзамена взнос составляет 10 000 рублей, отчисления на нужды палаты — 120 000 рублей, также необходимо оформить подписку на печатную или электронную версию местной газеты палаты на три года. Кроме того, каждый член палаты ежемесячно платит взносы на функционирование палаты в сумме 15–20 тысяч рублей. Соответственно, руководство палаты крайне финансово заинтересовано в новых членах. А существенные финансовые затраты, связанные с получением статуса адвоката и его поддержанием, полностью перекладываются на клиентов, вынужденных оплачивать услуги адвокатов по завышенной по сравнению с иными юристами цене, платя исключительно за статус, а не за качество работы. Ссылки на зарубежную практику представляются ошибочными. Следствием установления адвокатской монополии станет повышение стоимости (но отнюдь не качества) юридических услуг, а граждане, с учетом низкого уровня доходов, просто не смогут воспользоваться юридической помощью.

Риск 2. Адвокаты по назначению

«Наиболее значимым недостатком законопроекта является ограничение конституционного права на свободный выбор своего представителя при обращении в суд, — сказал проекту «Ветер» практикующий российский судебный юрист Юрий Митин, управляющий партнер юридической компании «Интеллектуальная защита». — Такая монополия в свою очередь приведет к снижению доступности правосудия особенно в небольших населённых пунктах, где численность адвокатов невелика, а услуги их — для населения экономически недоступны. При дальнейшей проработке законопроекта целесообразно решить вопрос как раз о поддержке лиц с низким уровнем дохода и жителей отдалённых регионов».

Среди других возможных последствий Митин видит сужение разнообразия уникальных специалистов: «Многие высокопрофессиональные представители, не имеющие статуса адвоката (например, корпоративные юристы, ученые, правозащитники), теперь будут просто лишены возможности защищать права и интересы доверителей в судах».

— То, что адвокаты предоставляют более качественную юридическую помощь, нежели юристы без статуса — это наглая ложь, — говорит проекту «Ветер» Михаил Беньяш, юрист, еще недавно работавший адвокатом в Краснодарском крае и на протяжении многих лет защищавший активистов от преследования властей. 

Осенью 2022 года Минюст объявил Беньяша «иноагентом», а еще через несколько месяцев его лишили адвокатского статуса. Юрист уехал из страны, сейчас он работает сантехником в Литве.

— Ложью можно назвать, — продолжает Беньяш, — и утверждения в пояснительной записке к законопроекту, что регламентирующая работу адвокатов нормативная база более разработана. Она более разработана, но лишь в части контроля государством адвокатуры, и не более. Работа же практикующих юристов без статуса регламентируется Гражданским кодексом, законом об ООО, законом о защите прав потребителей, КоАП и Уголовным кодексом. 

Доктор юридических наук профессор Андрей Кротов особо подчеркивает, что адвокатура — это лишь одна из форм оказания юридических услуг, ничем от иных форм не отличающаяся (во всяком случае в России).

— То, что адвокаты повышают свою квалификацию (в качестве обязательного условия осуществления адвокатской деятельности), а фактически речь идет о прослушивании определенных часов онлайн-лекций, не является чем-то необычным, — говорит Кротов. — Точно так же свою квалификацию повышают и юристы, не обладающие статусом адвоката, причем прослушивание лекций не обязательно ведет к улучшению профессиональных навыков. Экзамен, который сдают претенденты на получение статуса адвоката, особо не отличается от выпускных экзаменов любого юридического вуза и не является знаковым в части профессиональной квалификации.

Кротов отмечает, что в России сложилась достаточно работоспособная модель судебного представительства, рынок юруслуг может сам себя регулировать и без поправок Минюста. 

достаточно вспомнить процесс по делу Михаила Ефремова (адвоката актера Эльмана Пашаева в итоге лишили статуса за «специфическую» защиту на фоне скандала с подкупом свидетелей и выдуманных версий преступления. — Прим. ред.), уголовное дело против адвоката Мурада Мусаева (подкуп свидетеля по делу Юрия Буданова) и других, — добавляет профессор Кротов.

Юрист Михаил Беньяш опасается, что адвокатам по назначению, которые, скорее всего, придут на смену практикующим юристам, просто не нужно даже изучать колоссальный массив частного права как в арбитражном суде, так и в сложном гражданском споре. 

— Большая часть таких адвокатов будут выглядеть в процессах откровенно жалко, — уверен юрист.

Риск 3. Удар по независимости и автономии адвокатуры

По словам экспертов, поправками Минюста девальвируется весь опыт работающих в стране юристов. Вынося на первый план формальность — статус адвокатов, Минюст тем самым угрожает окончательно избавиться от независимости адвокатуры в России. Во всяком случае, от того, что от нее еще остается. 

— Поправки в статью 17.1 — а сама ее форма с «.1» уже говорит, что добавлена она была вторым темпом, — радикально меняют баланс, — заявляет управляющий партнер адвокатского бюро «Бартолиус» Юлий Тай. 

— Региональные советы палат [теперь] фактически ставятся под контроль Федеральной палаты адвокатов, которая получает право отменять их решения. Но и это не предел. Даже если ФПА не поддержит представление Минюста, у последнего остается возможность обжаловать это решение в суд.

А что такое «обжаловать в суд», мы все прекрасно понимаем. Это [законопроект] написано максимально кратко, но так, чтобы можно было применять как угодно, — как говорил Наполеон, «пиши законы коротко и непонятно». Вот и здесь есть риск, что этот механизм станет инструментом давления на тех, кто работает в острых, громких, политически чувствительных делах. 

По словам Тая, сейчас прекращать статус адвоката могут только сами адвокаты. Если же эту функцию передадут Минюсту и судам, «есть ненулевая вероятность применения этого механизма в отношении активных и смелых адвокатов».

— Возникает риск, что контроль за профессией станет внешним. А зависимая адвокатура — это правовой оксюморон. Без независимости она перестает быть институтом защиты и становится формальным участником процесса — декорацией, создающей видимость состязательности, но не обеспечивающей реальной защиты. И это главное, что переворачивает всю идею законопроекта с ног на голову, — отмечает Тай.

— Плохи не детали законопроекта, а в принципе то, что он есть сам по себе, — соглашается Михаил Беньяш. 

И Минюст добивается полного контроля государства над всеми участниками гражданского и арбитражного спора. Это уничтожит состязательность, поскольку Минюст будет исключать «нерукопожатных» адвокатов из тех дел, в которых видеть их не захочет. Причем исключение в виде прекращения статуса адвоката будет вести к запрету на профессию. Это приведет не только к тому, что защищать станет некому, но даже те, кто сохранит доступ к профессии, защищать побоятся. Возникнет категория дел, в которые будут заходить только одобренные властями адвокаты. Это не защита, а имитация.

Объективных поводов для введения адвокатской монополии не видят и другие российские юристы и адвокаты, однако давать комментарии даже на условиях анонимности они отказались.

Добавим, что открытых обсуждений с самим юридическим и адвокатским сообществом Минюст пока не проводил.

Как ожидается, законопроект ведомства Константина Чуйченко будет внесен в Госдуму уже после каникул — в осеннюю сессию. 

Автор: Мира Ливадина